Неточные совпадения
Стрелки не поняли, в чем дело, и в недоумении смотрели
на мои движения. Но в это время подошли Дерсу и Чжан Бао. Они
бросились ко мне
на помощь: Дерсу протянул сошки, а Чжан Бао стал бросать мне под ноги плавник. Ухватившись рукой за валежину, я высвободил сначала одну ногу, потом другую и не без труда выбрался
на твердую землю.
Приказ седлать коней заставил
стрелков заняться делом. После короткого совещания решено было дать зайцу свободу. Едва только спустили его
на землю, как он тотчас же
бросился бежать. Свист и крики понеслись ему вдогонку. Шум и смех сопровождали его до тех пор, пока он не скрылся из виду.
Один, услыхав близкий ружейный выстрел,
бросается на него, как горячая легавая собака, оставляя и бабки, и свайку, и своих товарищей — это будущий
стрелок. Один кладет приваду из мякины, ставит волосяные силья или настораживает корыто и караулит воробьев, лежа где-нибудь за углом, босой, в одной рубашонке, дрожа от дождя и холода, — это будущий птицелов и зверолов.
От него пошла большая волна, которая окатила меня с головой и промочила одежду. Это оказался огромный сивуч (морской лев). Он спал
на камне, но, разбуженный приближением людей,
бросился в воду. В это время я почувствовал под ногами ровное дно и быстро пошел к берегу. Тело горело, но мокрая одежда смерзлась в комок и не расправлялась. Я дрожал, как в лихорадке, и слышал в темноте, как
стрелки щелкали зубами. В это время Ноздрин оступился и упал. Руками он нащупал
на земле сухой мелкий плавник.
С той стороны, куда пошел
на охоту Марунич, неслась испуганная козуля; ничего не видя перед собой, она вплотную набежала
на стрелков около фанзы. Испугавшись еще более, козуля
бросилась к реке с намерением перебраться
на другую сторону, но
на беду попала
на гладкий лед, поскользнулась и упала. Она силилась встать, но копытца ее скользили, ноги разъезжались в разные стороны, и она падала то
на один бок, то
на другой.
Стрелки стремительно
бросились вперед и оставили
на месте более двадцати неприятелей.
Он вспомнил первую казнь,
на которой присутствовал в качестве зрителя, в первые дни самостоятельного правления Иоанна, царя-отрока. Он был тоже еще совсем юношей. Это была казнь князя Кубенского и Федора и Василия Воронцовых, обвиненных в подстрекательстве к мятежу новгородских пищальников [
Стрелков.]. Им отрубили головы, и народ
бросился грабить дома казненных.